Некогда было популярно среди пишущих вспоминать слова приписываемые Хименесу: «если дают бумагу в линейку – пиши поперек». Символ свободы творчества. Ну это про то, как писать – не по линейке.
А как читать?
В одном романе неожиданно наткнулся на мнение, что обычные книги - отрыжка авторитаризма и деспотии. В этом есть некое здравое зерно. Но, с другой стороны, а как иначе? Когда один говорит, а другой слушает, один пишет, а другой читает - это уже отношения ведущего и ведомого.
То есть плохо в книгах прежде всего то, что автор диктует читателю обязательную последовательность прочтения и требует жесткого повиновения - начинать с первой страницы, заканчивать последней. Тут подумалось попутно: больно широк упрек, почему отправной точкой критики является текст, а не предложение, или того пуще, слово? Читать слова последовательно по слогам – разве не диктатура? Буквы бы тоже надо ставить произвольно. Со словами, правда нынче уже так и делают.
Короче ведут читателя не то как раба под уздцы, не то как скот на веревочке. Вот такое авторское отношение к нему свысока.
А надо бы сотворчество, соавторство, партнерство.
Признаться именно этот призыв - писать книгу вместе с автором раздражает в последние годы больше всего. Чтение никогда не было удовольствием. Это труд. И оно неизбежно переходит в данную категорию для того, кто читает много и постоянно. Курт Воннегут напоминал о черновой. Трудовой природе чтения, то и дело призывая пожалеть читателя. Понимать готовое уже тяжело, а тут предлагается и того больше – написать наново. Хотя и здесь есть своя логика. Не понимать, а именно к непониманию ведет этот призыв к сотворчеству – гораздо легче. Знай долдонь свое, не вникая и не следуя за авторской мыслью.
Но где здесь тогда чтение?
И зачем читать нелинейно, нетрадиционно, когда можно вовсе не читать?
Как раз сегодня прочел краткий пересказ «Сердца тьмы» Джозефа Конрада, который не имеет никакого отношения к самой повести. Может, это и есть то самое преодоление деспотии
Однако вернемся к нашим баранам. Нам предлагается читать нетоталитарным методом. Так что позабудем на миг о сказанном выше. Что же получается в итоге?
Да все равно обычное стирание границ и отмена здравого смысла. А все потому что нетоталитарное мышление следует архаичной установке. Мотив деспотии возникает здесь исключительно потому, что взаимоотношения читателя и автора сразу рассматриваются как заведомо антидемократические.
То, что я кого-то веду за собой – еще не тирания. А например, скажу запрещенное слово, педагогика.
Говорят, чтоб слушали. А не чтоб открывали рот, перебивая. Сперва один скажет, другой послушает, потом наоборот. Сперва худлит, потом критика. И все стояло на местах.
Ну и в действительности речь идет не столько о зависимости, сколько о разделении труда. А хозяин в этой ситуации не автор, а сам читатель. Демократия - ведь власть народа. Поэтому автор не задает читателю последовательность, а скорее следует спросу на эту потребность. Однонаправленное движение текста от начала к концу придумано не автором, а публикой, требующей именно такого построения текста.
Хотя дело не только в публике. Как ни изгибайся автор, текст все равно будет двигаться от начала к концу. поэтому нелинейность повествования в тексте не более чем иллюзия, а бессюжетность уже сам по себе сюжет. Распад чисто пространственного движения что по ссылкам, что по страницам от начала к концу тоже не представляется возможным. Начало и конец будут другими, но сами по себе они не исчезнут.
